Коллегия адвокатов Саратовской области «Саратовская Специализированная Коллегия Адвокатов» была создана 21 января 1993 г. и является некоммерческой организацией, основанной на членстве адвокатов и действующей на основании Устава, утвержденным общим собранием адвокатов ССКА.

Мир мне представляется огромным многоэтажным домом с коммунальными квартирами, заселённый многочисленными жильцами. Некоторые комнаты с евроремонтом, просторные, чистые и светлые. Некоторые - грязные, дурно пахнущие, с общим коридором, кухней и туалетом.
Наша страна подобна квартире с большим количеством комнат, со своим парадным входом и черной лестницей. Когда-то давно в ней был сделан капитальный ремонт. Была хорошая библиотека, детская, гостиная. Комнаты украшала старинная мебель ручной работы, на стенах висели бесценные картины. Но с годами квартира пришла в полное запустение. Осыпалась штукатурка, отвалились обои. Гнилые трубы разрушились, квартиру постоянно заливало водой, что не способствовало, и так непростым отношениям с соседями. После очередного залива, воду в этой квартире просто отключили и жильцы вынуждены были покупать ее за деньги.
Газ пока есть. Конфорки горели круглосуточно, заменяя тепло. Всякий раз, проходя мимо этой квартиры, соседи с ужасом принюхивались, чтобы определить, нет ли утечки газа. А такие случаи стали повторяться все чаще.
Массивная парадная дверь высохла и растрескалась. Петли заржавели и издают противный скрип. Из-за того что ключи часто терялись, врезные замки менялись постоянно, создавая видимость надежных запоров. Но при желании, дверь можно было открыть обычным гвоздем. Последнее время дверь почти никогда не закрывалась, на месте замка зияла расковырянная дыра. В конечном итоге, дверной проем просто заколотили досками крест-накрест и пользовались черным ходом. Пыльный звонок уже не звенел радостно, как раньше, возвещая о приходе гостей, а при нажатии издавал неприятный звук, словно ножом вели по стеклу.
Прихожая дольше всех комнат сохранила свой величественный интерьер. Оно и понятно, дальше прихожей гостей большей частью не пускали. По мнению хозяев, гость должен был восхищаться монументальными портьерами и помпезными люстрами. Но приглядевшись можно заметить, что главная задача пыльных кулис - спрятать расползающиеся трещины на стенах и потолке.
Туалет в квартире был. Но из-за того что отключили воду, он превратился в грязную помойку, кишащую тараканами и крысами. Это не мешало обитателям активно им пользоваться и гора использованных газетных обрывков только росла. Разруху в клозете дополнял смрадный запах, разносившийся по всей квартире и за ее пределами.
Такая же участь постигла и кухню. Когда-то это была сверкающая белизной комната, где готовились блюда для всех обитателей дома, любой национальности и вероисповедания. Жильцы с удовольствием приходили в эту квартиру, зачастую не спрашивая разрешения, брали любые продукты, наедались от пуза и уходили по своим делам. Хозяйка была не в обиде. Продуктов много, жалеть неприлично. А гостей всегда почему-то было жалко. Даже тех, которые откровенно злоупотребляли гостеприимством. И тех, которые наевшись, уходили навсегда, не говоря даже «спасибо».
Так было. Давно. Теперь на кухне пусто. В пустых шкафах, с обвисшими створками копошатся крысы. Своровано почти все, что имело хоть какую-то ценность. В первую очередь - алюминевые и стальные приборы. Вороватый сосед с узкими глазами утащил даже щербатые деревянные ложки. Поэтому хозяева едят руками. На полу битое стекло, дырявые кастрюли, чугунные сковородки с толстым слоем черного многолетнего жира. Продуктов нет, а те, которыми хозяева запасались на «черный день», испортились и непотребно пахнут. Едят в этой квартире, то, что не требует готовки, запивая иностранной красно-коричневой жидкостью, предназначенной для очистки канализации.
Настало время поговорить о хозяевах этой квартиры. Точнее хозяйке.
Когда-то это была девочка-подросток, рано оставшаяся одна. Квартира ей досталась по наследству, что сразу же вызвало ненависть у соседей, которым с жилплощадью повезло меньше. Детство и юность у нее были трудными и голодными. Но она все преодолела и к зрелому возрасту превратилась в красивую, статную, высокую женщину. На нее заглядывались соседи, мужчины всех национальностей и конфессий. Делали предложения руки и сердца. Трудно жить одной, вот и принимала предложения, заводила романы. Правда, никогда они не заканчивались свадьбами. Теперь-то уже ясно, какая цель была у этих ухажеров: попользоваться, взять самое дорогое и бросить. Но женское сердце продолжало верить, что есть еще на свете порядочные люди. И скоро во всех комнатах этой необъятной квартиры зазвучали детские голоса на разных языках. Дети зачастую не понимали друг друга. Ссорились, дрались, уходя, хлопали дверью. Но мать всех мирила. И вчерашние враги, проголодавшись, возвращались в эту квартиру, зная, что их обязательно накормят и положат спать.
Прошли годы. Женщина постарела, передвигалась она с трудом, опираясь на клюшку, сделанную из царского посоха. С каждым годом квартира пустела. «Женихи» растворились, прихватив что-то из ценного имущества. Те, кого она так трепетно опекала и любила, повзрослели, разбогатели и ушли, не попрощавшись. Некоторые, особенно наглые и крикливые занимали комнаты, закладывая кирпичной стеной дверной проем и прорубали для себя отдельный вход. Они продолжали там жить, постреливая из автоматов в воздух и сотрясая дом гортанными криками. Правда, такая «самостоятельность» не мешала им пользоваться элекричеством, газом и водой, за которые по-прежнему платила хозяйка. Теперь, когда коммунальные услуги возросли, Женщина тратила на это гораздо больше чем на еду. Все разговоры с отделившимися «Субабонентами» ни к чему не приводили. Она пыталась стребовать с них деньги, компенсировать своих расходы, но ей путем взаиморасчета была предложена охрана от потенциального врага, которого никто никогда не видел и которого возможно и нет. Но от безвыходности она согласилась.
Жаловаться на своих детей и сожителей за все годы она так и не научилась. Так и жила. Платила и терпела.
Сейчас хозяйка выглядит как старуха, хотя ее ровесники в других квартирах выглядят гораздо моложе. Она совершенно перестала следить за собой, совсем не улыбается, из дома почти не выходит. Много пьет и много курит. Когда напивается, выходит в общий коридор и грозит соседям концом света. При этом упоминает какое-то неведомое оружие, которое уничтожит всех. Все знают, что никакого оружия у нее нет, но сказать ей об этом боятся.
Соседи тоже разные. Одни жалеют ее. Может, помнят, как она их когда-то выручала. Кому-то давала взаймы, отдавала последнее и никогда не требовала долг.
Другие соседи люто ее ненавидят. Они из тех, кто когда-то «подкатывал» к этой женщине, но получил отказ. Те, кто пытался взять ее силой, но получил по зубам. Такое не забывается, а значит, при удобном случае они с удовольствием отомстят.
Может они завидуют? Но поживиться там нечем. Разве что площадь квартиры огромная, комнаты пустые, холодные. Но жить там вредно. Можно только складировать ядовитый мусор.
А может они все боятся, что хозяйка найдет молодого умелого управляющего или арендатора, которые наведет порядок в квартире, сделает ремонт, вычистит дерьмо и выкинет сожителей-дармоедов?
Наверно и то и другое. Во всяком случае, хозяйку побаиваются. Бывало, соберутся на общей кухне и давай поливать ее грязью. Мол, пьет, развела антисанитарию, ни с кем не здоровается. Но как только женщина с хмурым видом выходит в общий коридор, соседи смолкают и, стараясь не смотреть ей в глаза, незаметно расходятся по своим квартирам.
Почта ей не приходит. Кто-то сжег ее почтовый ящик вместе с газетами. Все, что происходит в мире она узнает от соседей. Целыми днями смотрит старенький черно-белый телевизор, переключая каналы с помощью отвертки. Очень удивляется, когда новости от соседей противоречат новостям из телевизора. Готова с жаром доказывать, что временные трудности скоро кончатся, надо еще немного потерпеть. Гордится своими детьми. Есть за что, ведь некоторые из них были первыми. Космонавтами, балеринами, учеными. Правда, это было очень давно. Но какое это имеет значение для человека, который живет только прошлым.
Дети уже сами добывают еду, не надеясь на мать. Среди них есть очень состоятельные. Их немного, около 400 человек. Когда-то стащив из квартиры фамильные ценности, они их продали, удачно вложили деньги. А теперь они живут отдельно, в теплых квартирах, с видом на море и считают, что уже по этому основанию, могут давать советы своим менее обеспеченным братьям и сестрам. Они чувствуют себя хозяевами жизни. Они стыдятся за мать, кричат на нее, оскорбляют, а иногда и побивают ее. Изредка, в основном на праздник, они приходят в квартиру чтобы ее проведать. Приносят дешевые, доставшиеся им бесплатно, подарки. А на самом деле проверяют, не умерла ли, не освободилась ли жилплощадь? Но она не замечает этого. Наоборот, хвалится ими перед соседями, освобождает от работы по дому. А когда мать просит их о какой-то мелочи, богачи надувают щеки и, отмахиваясь, говорят, что не обязаны ее содержать. Или советуют ей побольше есть макароны.
Своих кровных братьев и сестер, но менее состоятельных, мажоры презирают, хотя последних большинство, больше 100 миллионов. Последние живут бедно. Скидываются из своих и так копеечных зарплат на лекарство для мамы. Они продолжают выживать в этой разрухе. Они бы и рады вычистить квартиру от всякой гнили и жулья. Да только мало что от них зависит. Ну, действительно, как они могут добиться, включения электричества, воды, тепла, если все эти источники находятся в одних руках. А краны и рубильники находятся в других, закрытых наглухо квартирах. Двери этих квартир добротны, с кучей замков и «глазков». И хозяева этих квартир не будут разговаривать с нищими и убогими жильцами.
Бедные дети! Они боятся даже подходить к этим дорогим квартирам. Они сидят в общем коридоре и ждут, когда из меблированных комнат вынесут и поставят у двери пакет с мусором, надеясь, что в этот раз выбросят что-нибудь съестное.
Иногда хозяйка напивается и буянит. Она стучится в двери соседям, громко ругаясь, швыряет посуду. Соседи, не желая с ней связываться, закрываются на замок и ждут, когда приступ необъяснимой ярости закончится.
В таких случаях соседи вызывают участкового. Тучный мент с испитым лицом и бегающими от постоянного вранья глазками, сопя и отдуваясь, слушает обиженных соседей. Кто-то, шепотом и оглядываясь, а кто-то, захлебываясь в истерике, жалуются на нарушение своих законных прав и требуют казнить нарушительницу немедля. Участковый успокаивает соседей, заверив, что с удовольствием расстрелял бы ее на дуэли, но пока такого закона нет, придется потерпеть. Потом он идет в злосчастную квартиру. Там на полу в прихожей спит пьяная хозяйка. Пнув ногой бесчувственное тело, он уходит, прихватив из квартиры какую-нибудь вещь, совершенно ему не нужную. Бедные запуганные дети, обступив неадекватную мать, пытаются оттащить ее к кровати, но поняв тщетность попыток, оставляют ее в покое.
На следующий день женщина будет мучиться с похмелья, а участковый, дико вращая глазами, будет пугать ее ответственностью за экстремизм, диверсию, оскорбление чувств верующих и неверующих. Женщина и ее дети панически боится мента, и это доставляет последнему чисто физиологическое удовольствие.
Может показаться, что эти несчастные бедные дети совершенно не приспособлены к жизни, трусливы и глупы. Среди них много образованных, умных, порядочных и интеллигентных людей. Каждый из них в отдельности мог быть лидером. Но среди них нет единого мнения. Все хотят хорошей жизни, но все ее понимают по-разному. Одни считают, что мать надо лечить. Желательно в клинике у богатых соседей. Но когда узнают стоимость такого лечения, то сникают. Таких денег у них просто нет.
Другие считают, что надо наказывать, сажать в тюрьму. Мол, хватит терпеть и уговаривать, она слов не понимает и над нами издевается!
Первые последних обвиняют в отсутствии патриотизма. Те отвечают, что время либеральных мер прошло. Вся система прогнила. Все надо разрушить. До основания. А затем… Так и спорят до хрипоты. А та, из-за которой весь этот сыр-бор, продолжает медленно умирать.
Бедные дети идут на поклон к своим богатым братьям и сестрам, униженно просят помочь родительнице, на лечение, еду, ремонт квартиры. Но богачи, швырнув матери 47 рублей, уезжают в свои теплые фэшемебельные квартиры.
Как говорится: «народ безмолвствует…»
Меня мучит одна мысль. Точнее вопрос: «Где же та женщина, которая выдержала все трудности, никогда не гнула спину ни перед кем, не позволяла никому над ней глумиться? Кто тот монстр, который подсадил ее на иглу, предложив попробовать убийственное зелье?
Иногда я вижу, она и сама себе задает этот вопрос. Становится плаксивой, начинает себя жалеть. Слезы сменяются злобой. Потрясая кулачком, она грозит, что мол, еще покажет всем, на что способна. Грузная, старая, седая женщина, еле-еле стоящая на опухших артрозных ногах, выкрикивающая в небо проклятия, она вызывает не страх, а отвращение.
Глядя на эту потерявшую человеческий облик женщину, спрашиваешь себя: где проходит грань между любовью и ненавистью? Любовь к матери, что может быть ее выше? Мать любят не за что-то. Но что делать, когда мать, давшая тебе жизнь, ее и отнимает?! Каждый год умирают сотни ее детей, а она последние деньги пропивает, тратя на бесчисленные праздники и шоу! Свою квартиру не чистит, а в чужие гадит. Больно смотреть, как за кусок чужеземного хлеба, она унижается и отдает дельцам самое сокровенное - своих детей, свою квартиру, свою жизнь. Как она ведется на лживые посулы, верит негодяям, не скрывающих своих низменных целей. Когда об этом кричишь исступленно, многоголосый хор в ответ гудит: «Непатриотично!». Но дело уже не в патриотизме. Вопрос стоит так: жизнь или смерть. Если хозяйка умрет, ее детей выгонят из квартиры, а потом и вовсе ничтожат. Богатенькие дети этого не понимают. А может их это не волнует, ведь они нашли себе дорогие квартирки на других этажах большого дома. Но почему же этого не понимают остальные 100 миллионов жителей этой «странной квартирки»? Для них другого жилья нет, и не предвидится. Хотя кому я задаю эти вопросы…
А вообще,.. «люди как люди, вот только квартирный вопрос их испортил…»