- Брудершафт по-вьетнамски
- Диалоги
- Квартирный вопрос
- Моя дочь хочет меня убить
- Недетские игры
- Ошибка
- Планетарый дебют
- Полночный Герман
- Последняя воля
- Протокольные перлы
- Судебная падчерица
- Темные пятна
- Терпилы
- Украинская пленница
Отзыв на книгу П. Сальникова «Темные пятна света»
Книга Павла Сальникова заканчивается его стихотворением, в котором он пытается дать полушутливую оценку своим рассказам:
Мои рассказы — как цветы
Их надо ощущать весной и днем осенним
Они понравиться должны
Лишь людям с явным обостреньем
Отбросив ложную скромность, не побоюсь показаться человеком «с явным обостреньем», которому эти рассказы открыли многое. Они выходят за рамки стереотипных «юридических рассказов», пополняющих правовые знания людей и удовлетворяющие их обывательское любопытство. Тончайшие психологические нюансы, шокирующие факты и обстоятельства (ни один писатель с самой необузданной фантазией не придумает тех сюжетов, никакие способна злодейка жизнь), нешуточные шекспировские страсти, бушующие за сухими строчками судебных протоколов, — все это делает рассказы Сальникова гораздо глубже, шире и многозначнее заявленного в них жанра.
Независимо от того, одерживает ли автор как адвокат победу в этих житейских коллизиях («Украинская пленница», «Планетарный дебют»), терпит ли профессиональное поражение («Последняя воля», «Терпилы», «Агент внедрения») или оказывается в неразрешимой двусмысленной ситуации, когда победа в принципе невозможна («Моя дочь хочет меня убить») — читатель проникается к нему неослабевающим доверием. И главная причина тут, я думаю, в неподдельной человечной интонации автора, в его человеческой сущности, искреннем сочувствии простым людям (так называемым «незащищенным слоям населения»), умении слышать чужую боль как свою, как боль собственного ребенка («Недетские игры», «Украинская пленница», «Терпилы», «Последняя воля»).
Нельзя не отметить глубокий психологизм рассказчика. Так, в «Недетских играх» он описывает ожидание приговора: «Впервые замечаю изменения в выражениях лиц подсудимых. Такие напряженные и бессмысленные лица бывают у штангистов, когда они держат над головой непомерную тяжесть. Я не знал, что страх имеет такое выражение». Такое не придумаешь, такое можно только увидеть, как говорится, «живьем».
Множество литературных аллюзий (Э. Кроткий, М. Зощенко, М. Кольцов, Л. Филатов, В. Гафт, В. Высоцкий) выдают в авторе неслучайного в литературе человека.
Умение мастерски владеть интригой, держать в напряжении читателя, нагнетать атмосферу ужаса сквозь кажущуюся будничность слов и ситуаций («Лотерея», «Украинская пленница») заставляют вспомнить Хичкока, Лермонтовскую «Тамань», лучшие образцы детективного жанра.
Рассказ «Темные пятна», который несет в себе элементы мистики, сюрреализма, открывает новые грани писательских возможностей Сальникова. Здесь нет ужасов «зоны», всего того, что мы ежедневно видим по телевизору, уже почти не реагируя на происходящее, — только то, что творится в помраченной душе подростка, заключенного в одиночную камеру, — но тебе
Когда тени и трещины на стене превращаются в образы неведомых зверей, когда отбитая штукатурка кажется содранной со стен кожей…
«…Свет лампы освещал лишь середину камеры. А напротив койки у стены и в углах было сумрачно, и этот сумрак оживлял пятна сырости на стене. Казалось, они шевелятся. Днем они похожи на географическую карту, а ночью, если пристально всмотреться в них, напоминают
«Темные пятна» снимают с глаз пелену привычного восприятия, ты словно видишь все это впервые, будто все это происходит с тобой. И эта боль незнакомого мальчишки становится твоей болью. Вспоминается «История моего заключения» Н. Заболоцкого, «Рассказ о семи повешенных» Л. Андреева…
«Руки его беспомощно упали на колени, а в голове забегали бессвязные, изорванные страхом мысли. Он, сидя на койке, стал раскачиваться в стороны, но глаза его были прикованы к темному мокрому пятну на стене. Он чувствовал, что тонет, погружается в
Но в рассказах Сальникова, помимо жизненного драматизма, есть и немало смешного. Подслушанные колоритные «диалоги в суде», увиденные цепким взглядом сатирика «протокольные перлы» — неподражаемы. Фельетоны («Дымный след», «Двенадцать стульев», «Следствие с пристрастием») блестящи, остроумны,
Путевые заметки «Семнадцать мгновений осени или несерьезно о важном» блистательны, нисколько не уступают телевизионным «Непутевым заметкам» Д. Крылова. Хотя они писались в 1997 году, но ничуть, на мой взгляд, не устарели. Описание заграничных дорог, автостоянок, коммерческих центров, немецких пивных, уличных берлинских кафе, музеев поражает меткостью наблюдений и живописностью зарисовок. Покупка компьютера в Германии, визиты к иностранным друзьям, недоразумения, вызванные похожим звучанием разных слов на русском и польском — все это очень смешно, забавно, иронично, а там, где восторженный взгляд провинциала, не устающий все подмечать и сравнивать, приобретает сатирический угол зрения — становится обидно и стыдно «за державу».
«Глядя на трудолюбивых и образованных жителей, мне оставалось только завистливо вздыхать. Может,
Как далеко это от квасного
Подытоживая свои впечатленья, скажу, что прочитанные рассказы открыли мне нового талантливого писателя, которого хочется читать, и честного порядочного адвоката, у которого хочется защищаться. Которому веришь.
Наталья Кравченко.
